Алексей Седых

— Большинство детективов – в прошлом сотрудники полиции, Вы тоже из бывших?

— Да, я майор полиции в отставке, работал в подразделениях уголовного розыска города Сургута Ханты-Мансийского автономного округа. Отдал службе в органах больше 11 лет. Чтобы получить лицензию частного детектива, необходимо выполнение одного из требований – стаж оперативной работы либо прохождение соответствующего обучения. Но к последнему отношусь очень скептически: слабо представляю, как можно освоить эту профессию, владея только теорией. Поэтому реальность такова, что большинство детективов – бывшие сотрудники полиции и, как правило, оперативный состав.

— Как пришла мысль пойти по стопам Алана Пинкертона, Дуэйна Чепмена и Чарльза Фильда?

— Детективом я стал далеко не сразу, хотя что было бы проще. Когда вышел на пенсию и мы переехали в Калининград, пробовал себя в разных сферах. Даже пытался раскрутить франшизу «Кофе Лайк», но в итоге не срослось, потому что действовал наскоком, без предварительной разведки. Затем погрузился в тему интернет-маркетинга, Forex и криптовалюту, которыми увлекался ещё в период службы. Однако всё это не приносило внутренней удовлетворённости, были мысли даже вернуться обратно на службу или заняться адвокатской деятельностью. Идея пришла совершенно неожиданно. Мы с товарищем сидели в кафе на побережье, спорили с официанткой, апельсин или лайм полагается к поданному напитку, и вдруг меня осенило – есть же детективная деятельность! Это та же работа опером, только на коммерческой основе. Я стал подробно изучать эту тему, и с марта 2020 года открыл своё детективное агентство.

— Помните ваше первое дело? Навыки прежней работы пригодились?

— Первым серьёзным делом могу назвать розыск ребёнка. Его родители находились в процессе развода, и, как это часто бывает, мама не давала отцу видеть сына. Сменила место жительства, сняла где-то квартиру, заблокировала телефон, и отец несколько месяцев не знал, где они. И тут скорее пригодился не опыт работы, а другие навыки, так называемые методы OSINT (Open-source intelligence) — разведка по открытым источникам. Всё оказалось банально просто — по номеру телефона я нашёл профиль мамы в социальных сетях, там обнаружился ещё один номер, который не был известен. На наше счастье, на нём оказался профиль Авито с одним активным объявлением о продаже детских вещей. Осталось договориться о встрече, и адрес был у нас в кармане.

— Однажды я смотрела интервью детектива из Майями. Он признался, что большинство клиентов – ревнивые жёны и мужья. Как у нас в России?

— Достаточно распространённый стереотип, что частные детективы только и делают, что следят за чужими жёнами. И он совершенно небеспочвенный. Более того, если посмотреть на сайтах частных детективов, отдельные деятели даже предлагают такую услугу — выявление и даже провокация супружеской неверности. Меня это до сих пор удивляет, поскольку очень близко к нелегальной деятельности, такая серая зона, которая тянет на ст. 137 УК о нарушении неприкосновенности частной жизни. Но есть спрос – будет и предложение. Даже по моей практике тридцать процентов звонков касаются слежки за партнёром – билеты просят пробить, сделать детализацию звонков и так далее. Таких клиентов я сразу торможу и предупреждаю: если они будут искать, то обязательно найдут, только тех людей, которым они отдадут деньги и попрощаются с ними.

— Вы имеете в виду мошенников?

— Да, причём их огромное количество. Если забить в поиск, например, «частный детектив Волгоград», Яндекс выдаст пять сайтов, но лишь один принадлежит реальному детективу, остальные четыре — откровенные мошенники. И люди, получив отказ профессионала, попадают к непонятно кому, переводят деньги, а потом звонят, чтобы мы нашли детектива, который их обманул. Естественно, никто не пойдёт писать заявление в полицию, где придётся рассказывать, что заплатил за детализацию телефонных переговоров своей жены. Это то же самое, что написать: «Прошу вас привлечь меня к уголовной ответственности».

— Какие методы слежки можно использовать? С фотоаппаратом в кустах сидеть доводилось?

— Частная детективная и охранная деятельность регламентируется законом, которому уже больше 30 лет. Он морально и вообще во всех отношениях устарел. Там определён конкретный перечень действий и оснований для работы частного детектива. В том числе какие методы нам разрешено применять. В частности, можно использовать наблюдение и видео/фотосъёмку, но при этом запрещено вмешиваться в частную жизнь людей. То есть следить можно, но в окошко заглянуть уже нельзя. Но есть и парадоксальные вещи: например, по этому закону снимать в магазине мы не имеем права, хотя обычным людям это не запрещено.

— Кто ваши основные клиенты?

— Люди, чьи запросы связаны с безопасностью бизнеса, кому требуется досье на контрагентов, партнёров, работников и кандидатов на ведущие должности. Если вопросы граждан вполне успешно решают спецслужбы, то бизнес свои проблемы улаживает самостоятельно. У крупных корпораций для этого есть служба безопасности, а у малых компаний таких ресурсов нет. Нивелировать определённые риски они как раз могут за счёт услуг частного сыска.

— Бывало, что к вам обращались звёзды шоу-бизнеса или вип-персоны из правительства? Берётесь работать со знаменитостями?

— Пока таких заказов не было. Госчиновники, как правило, решают вопросы, привлекая собственные ресурсы. Браться ли за работу, зависит от ситуации и мотивов заказчика – тут неважно, из правительства он или обычный коммерсант. В большинстве случаев я отказываю клиентам, если понимаю, что не смогу помочь, не преступив закон, либо по этическим соображениям. Тем более что вип-персоны зачастую это делают в погоне за дополнительным пиаром.

— Какое самое резонансное дело вам довелось расследовать?

— Недавно пришлось заниматься делом о хищении криптовалюты. Большинство мошенничеств здесь связано с использованием фишинговых сайтов, подделками под тот же криптовалютный кошелёк MetaMask. Схема обмана довольно распространён-ная, по ней даже обучение можно пройти, как «фишить мамонтов». Обычно всё заканчивается мелочёвкой, но тут человек попал на довольно крупную сумму – около 1,5 миллиона долларов. В большинстве случаев эта история небыстрая, потому что на той стороне сидят подкованные в техническом отношении ребята, используют VPN и прочее. Здесь единственный расчёт на ошибку или халатность мошенников. В нашем случае человек часть похищенной крипты вывел через биржу, где он до этого несколько лет назад проходил процедуру KYC (верификацию). Процесс возврата денег ещё не завершён, но шансы хорошие.

— А пропавших людей приходится разыскивать?

— В моей практике было дело, когда человек ушёл из семьи, потому что не хотел просто видеть родных. Оставил записку: «Не ищите». Раньше полиция занималась поисками таких людей, а сейчас, если нет признаков криминального исчезновения, вправе отказать. Здесь единственный вариант у родственников — обратиться к частному детективу. Мужчину нашли на третий день. Оказалось всё довольно банально — человек просто был в запое. В поиске сработала ориентировка: продавец по фото опознал, кому накануне продал водку.

— Доказательства, добытые детективом, можно приобщить к делу в суде?

— Да, можно, это даже оговорено в законе. Но на практике всё иначе. Дело в том, что у должностных лиц нет обязанности приобщить добытые доказательства. Если по гражданским спорам всё просто, то по уголовным есть специфика. Если вопрос, по которому работает детектив, идёт вразрез с версией следствия, очень маловероятно, что добытые материалы кому-то там будут интересны.

— Вы состоите в Международной ассоциации частных детективов. Это больше для статуса или как-то помогает работе?

— Членство в ассоциации даёт прежде всего связи. Возможность спросить у коллег, например, а кто у нас есть по Казахстану. Уже через две минуты получишь контакт. Мне потребовалась помощь, когда у клиентов сын пропал в Турции. Парень неделю не выходил на связь, родители были в панике, обратились в моё агентство. Мы нашли русскоговорящих коллег в Турции, связались с ними, и тут же пошло взаимодействие с местными полицейскими. В итоге выяснилось, что молодой человек поскользнулся, упал с обрыва и разбился насмерть.

— Как вы считаете, насколько перспективно будущее вашей профессии в России?

— Развивая своё агентство, я смотрю больше в сторону бизнеса. Часть вопросов они могут делегировать детективу, это эффективно и выгодно. Но есть один момент: многие предприниматели до сих пор мыслят, как в 90-х годах или начале нулевых, когда с проблемами обращались к бандитам или звонили знакомому оперу. Сегодня все вопросы можно решать иначе, совершенно легально. Ситуация постепенно меняется, это я вижу даже по своему небольшому стажу работы в этой сфере. Поэтому перспективы у профессии есть, и они хорошие.