Александр Трещев

— Александр, добрый день! Большое спасибо, что согласились дать интервью нашему журналу. Вы человек, прошедший долгий путь на российском и зарубежном рынке. Мы хотели бы, чтобы вы поделились с нами опытом. И, пожалуй, первый вопрос: почему вы решили стать именно адвокатом?

— Это всегда цепочка случайностей. Изначально я не знал, что такое юриспруденция и адвокатура. Я родился и жил в закрытом городе, в 16 лет дал подписку, что не буду общаться с иностранцами, так как там был крупный ядерный реактор, которым управляли сначала мои родители, а затем мой брат. Поэтому моя мечта была — свобода. Я поступил в военный институт иностранных языков на факультет западных языков. Оттуда в основном попадают в службу внешней разведки, а самые одарённые становятся «Джеймс Бондами» из кино. После сдачи экзаменов меня вдруг отчислили из переводчиков (место занял кто-то «блатной»). Тогда я оказался на юридическом факультете, который на тот момент был самым непрестижным. У меня даже навернулась скупая мужская слеза от жалости к самому себе, потому что моя мечта обломилась. Ведь это был очень престижный ВУЗ (все учащиеся после окончания уезжали за границу). Вот так я и стал юристом. После института я попал в судебный поток, потому что большая часть (75 процентов) — прокуратура, а очень маленькая часть — это военный трибунал. Я сначала руководил аппаратом крупного военного трибунала, я понимал всю систему, пони-мал, как делается отчетность. Мне пришлось побывать в других странах, даже в Северной Корее, в Афганистане, Анголе, Вьетнаме. Затем указом верховного президиума меня назначили судьей. Я полагал, что судья независим. Я был наивен, думал, что все так, как написано в законе. Но как только я приехал в военный трибунал, мне сказали какие решения я могу выносить. Тогда я понял, что мне не по пути с системой, где тебе диктуют, что говорить и какие решения выносить. У меня было другое представление о правде и справедливости. Мне было несложно, так сказать, «соскочить» с этой службы, так как у меня были ордена и медали. Но, тем не менее, мне пришлось сидеть на этой должности целых 9 месяцев. Я ждал, пока меня отзовут от работы судьей. В это время я в основном писал статьи и выступал перед личным составом. Уходил я в никуда, у меня не было ничего. И вдруг я увидел по телевизору адвоката, который говорил, что работает адвокатом уже 40 лет. И я задумался, как можно 40 лет заниматься одним и тем же делом. Я обратил внимание на то, что такое адвокатура. Через какое-то время я понял, что защищать людей мне нравится больше. Однажды моя знакомая попросила меня ей помочь, это был мой первый судебный процесс. В итоге я выиграл это дело, и для меня это стало неким знаковым событием. Я понял, чтобы побеждать — ты должен понравиться. Очень мало быть умным, аргументированным, мало иметь достаточных доказательств, ведь суд принимает решение исходя из норм процессуального права. Судья при вынесении вердикта руководствуется помимо законов, своим личным убеждением и совестью. Иметь хорошие отношения с судьей — залог успеха. Ещё хочу сказать, что если хочешь добиться успеха в любом деле, ты должен любить своё дело и «болеть» им. Сейчас нас читают молодые начинающие юристы, и они не могут себе представить, что одно дело может длиться не год, не два, а гораздо дольше. Было одно дело в Италии, которое длилось 19 лет, правда я отдал этому делу 4,5 года. И это для меня было увлекательным путешествием. Поэтому секрет успеха очень простой: ты должен быть супер креативным человеком, должен фанатеть от своего дела.

— Общаясь с влиятельными людьми эпохи 90-ых, что вы самое важное для себя почерпнули?

— Нужно быть правильным человеком. А что является в моем представлении правильностью? Я понимаю, что все это относительно, и у каждого своя правда. Но правильный человек это тот, кто понимает, что такое хорошо, что такое плохо, что правильно, что нет. Если ты правильно все делаешь, у тебя все правильно складывается. Самые банальные вещи: ты не должен обманывать, давать лживые обещания.

— В вашей жизни было много ток-шоу, и самое популярное это, конечно же «Федеральный судья» на самом главном канале страны. Вы и сейчас участвуете во многих шоу, выступаете на разных каналах, радиостанциях. Считаете ли вы себя в какой-то мере шоуменом? Если да, то хотели бы выпустить своё личное шоу?

— Я никогда не считал себя актером и никогда не думал о телевизионной карьере. Я попал на телевидение абсолютно случайно. Мне позвонили и спросили, не хочу ли я участвовать в телевизионной программе «Федеральный судья». Основная команда была из реальных судьей. Мы ездили в г. Кельн, Германию, записывать пилотный проект. Генеральный продюсер не хотел брать никаких актеров. Возвращаясь к вопросу, скажу, что актерским талантом я не обладаю, ведь я всегда играю одну роль — самого себя и не пытаюсь ничего другого сделать.

— Какую программу вы бы запустили, чтобы это было ярко, интересно, полезно?

— Многим людям не доступны простые юридические услуги. Поэтому я считаю, что и телевидение и YouTube нуждаются в программах, которые помогали бы людям решить практические вопросы. Сейчас YouTube используется не только для развлечения, но и для получения информации, для приобретения новых навыков, люди используют YouTube как википедию. Полезность выталкивает развлечение, и это очень здорово.

— Как вы считаете, требуются ли реформы в системе образования?

— Однозначно, да! Реформы в телевидении и в образовании, это все одно целое.

— Вы много времени проводили и сейчас проводите в политических кругах. Политический круг 90-ых и сейчас, отличаются ли?

— Да, отличаются. Я к сожалению, должен признать, что это уже кастовость. Конечно, есть хорошие и правильные люди, но они «встроены» в систему, которая отделила себя от народа.

— Было время, что вы боролись с этой системой? Если даже брать в пример ваше противостояние с министром МВД Куликовым? Ведь не каждый мог перечить министру МВД, принимая во внимание, какой это сильный политический человек.

— Первый раз я столкнулся с системой, когда уходил с военных трибуналов. Когда я пошёл и сказал, что я не хочу быть судьей, меня не поняли и грозились отправить куда подальше. Было ли мне страшно? Конечно, да, я был один, мне никто не помогал. Но страх не гнал меня соглашаться, страх меня только подстегивал идти вперёд. И я могу сказать, что пошёл против этой системы. Я пошёл и встретился с главой военных трибуналов, который пренебрежитель-но на меня посмотрел. Он обернулся к своему помощнику и сказал: «Что, уже молодые старшие лейтенанты, когда заходят к великим, не представляются?» И обращаясь ко мне, спрашивает: «Какой у вас вопрос ко мне?» Я сказал, что у меня вопросов к нему нет, тут же пошёл и написал на него заявление министру юстиции. Ровно через 10 дней мне позвонили из верховного суда и уже в очень «нежных тонах» пригласили на ещё одну встречу. Тогда я сказал, что у меня сегодня времени нет, потому что я иду на них жаловаться в Президиум верховного совета. Кадровик — самый главный в системе, очень испугался и тогда я понял, что я на правильном пути. Я видел, что активность простого человека может привести к результату. Пока я был в Афганистане и в других местах, мои жизненные обстоятельства изменились, у меня рос ребенок, жена переживала сильнейший стресс. Тогда я просто сказал правду и воспользовался тем, что министр обороны сказал, что сокращается число армии. Я добился встречи с руководством, и они отнеслись ко мне очень цинично, не как к гражданину, к офицеру, как к назначенному судье, как к кавалеру орденов и медалей. Тогда я потребовал документ, где будет написано, что меня отзовут, и как ни странно, мне принесли этот документ. И поэтому я 9 месяцев сидел и дожидался. Этот случай меня научил, что нужно бежать туда, откуда все бегут. Тогда я поразился, какое количество людей мне звонили и выражали глубокое уважение. Я стал первым, кто боролся за справедливость. Ни-когда не жалел и горжусь тем, что ушёл из этой системы, не вынеся ни одного приговора.

А второй раз я столкнулся с этой системой, когда представлял интересы кандидата в президенты Лебедя против министра внутренних дел Куликова.
Это была некая война, и он исполнял заказ. Куликов получил звание вице-премьера. Где такое видано, чтобы министр обороны стал вице-премьером. Это был единичный случай. Куликов выступил на коллегии МВД, обозвав Лебедя нелицеприятными словами. И вот тогда мы судились с ним. Это были очень тяжелые времена, когда могли просто вывести и закопать, запугать и т.д. Тогда я смог сделать невозможное — обаять судью. Никто не мог поверить, что он вынесет такое решение, потому что соответчиком был такой человек. Они все ходили толпой, я был один и бесстрашно смотрел им прямо в глаза. Они были уверены в своей победе, но у них ничего не получилось. Иногда правда, как не парадоксально, это энергия. Решение вынесли в нашу пользу. Как я ранее говорил, у всего есть своя цена. И я за свою дерзость заплатил немалую цену: месяц в Матросской тишине и месяц в Бутырской тюрьме. После этого меня решили проучить за дерзость. Но самое смешное, когда я уже вышел (и это тоже решалось на самом верху), мне дали другое дело и спросили: «А ты не боишься?» На тот момент моя решимость была сильнее прежнего, и я конечно пошел на новое дело.
Отвечая на вопрос, можно ли сейчас сломать эту систему, то однозначно я отвечу — нет. Можно ли добиться какой-то локальной победы? Я отвечу, что да. Есть инстанции и места, куда я могу прийти и меня услышат. Я не буду критиковать сильно, и сейчас можно добиться справедливости.

— Следующий вопрос немного личный. В 90-ых на вас было совершено покушение, вы получили огнестрельное ранение. Это было связано с политикой или, может быть, с бизнесом?

— Это все вместе. Были такие времена. Покушение на меня согласовывалось с одним человеком, который дал на это добро. Но скажу одно, если ты не хочешь умирать, в тебя будут стрелять из танка — ты выживешь. Я без ложной скромности скажу, когда в меня стреляли, я выбил этот пистолет. И человек просто бежал. Ранение мое было несовместимым с жизнью, но я не был готов умирать. Первое, о чем я мог подумать — это была моя мать. Я не хотел ее расстраивать. Я не терял сознание, я просто ослеп на какое-то время, ничего не видел и не слышал, кроме одного. Тогда я встречался с прекрасной девушкой Микаелой Кркошковой (чешкой). Она услышала выстрел и закричала так, что когда я начал терять сознание, сразу очнулся и больше никогда его не терял.

— Выстрел был прямо в голову?

— Да, в голову. Пуля застряла, и ее доставали потом уже. Я ни на секунду не испугался, сейчас уже отношусь ко всему с юмором. Есть такая поговорка: «Кому суждено быть повешенным, тот никогда не утонет». Я не изменился, остался таким, каким был. И это самое главное.

— У вас в жизни был такой период, когда вы долгое время проживали в США Нью-Йорке, и даже были знакомы с Дональдом Трампом и со многими другими на тот момент знаменитыми, блистательными артистами, моделями и т. д. Расскажите одну, две интересные истории?

— На самом деле ситуация очень простая, я был адвокатом Лебедя, и на меня очень сильно давили. Они считали, что мне нужно уехать на некоторое время. У меня должна была быть операция. Я уехал, к счастью, операция не потребовалась. Тогда я жил в Tramp Tower, сразу же познакомился с Дональдом Трампом. На тот момент он уже был очень известным и популярным. Был очень сообразительным, умным. Он продавал свои апартаменты намного дороже, чем было на рынке, и американцы никогда бы не стали покупать. Поэтому Дональд, делая себе имя, строил дома: Tramp Plaza, Tramp Tower, и ещё много всего. Тогда не все понимали, что именно делал Дональд. Так как он был хорошо известен во всем мире, у него покупали апартаменты состоятельные и знаменитые люди из разных стран: шейх из Саудовской Аравии, говорят, купил целый этаж, но был там всего один раз, даже принцесса Диана рассматривала там апартаменты, но так и не купила, были также и покупатели из России. Среди покупателей было очень много звёзд, можно сказать, что это была локация всех селебрити. Покупая эти дорогие апартаменты, люди были счастливы. Потому что он смог организовать такой сервис, что нигде в мире нет такого комфорта и эксклюзива. Трамп смог сделать это, и я считаю — это огромный талант и большое искусство, он выдающийся бизнесмен. Он встречался с огромным количеством людей, обсуждал бизнес, всегда знал с кем можно сотрудничать, а с кем не стоит. Вы знаете, я хочу сказать, что Дональда все любили и уважали. Там же я встречался и с Лебедем, и с Дональдом Трампом.
Немного о Лебеде и Дональде Трампе. Я Лебедю дал пригласительное на инаугурацию президента Клинтона. Тогда случился большой скандал: все подумали, что Клинтон его лично пригласил, и что Америка поддерживает Лебедя. Они все не знали (даже политики), что инаугурация — это внутренне дело американцев, и туда никто не приглашает официально глав государств и правительств. Это просто пригласи-тельное, и ты приходишь или нет. Но для Лебедя это было «большим тузом в рукаве». Тогда мы встречались неофициально и с Клинтоном. Многие встречи с будущими лидерами происходят неофициально. Погружаясь в мир политики, я понял, что это мир шпионажа, бизнес интересов, которые переплетаются в одно целое.

— И последний вопрос: какие у вас планы на 2022 год?

— Напоследок я хотел бы ответить на очень важный вопрос: адвокат ли я сейчас или нет? Отвечу, что нет. Телевидение сделало так, что меня все воспринимают как адвоката. Я никогда не хотел называться тем, кем я не являюсь. Я давно не хожу по судам, я считаю, что надо всегда давать дорогу молодым. Как только поменялись законы в адвокатуре, мне сразу все стало неинтересно. Вы знаете, меня несколько раз называли «адвокатом дьявола». Самое интересное, что звали так не враги. Я проверил почему. Давно в Римской католической церкви были должности: «адвокат Бога» и «адвокат дьявола». И знаете, «адвокат дьявола» была более престижная должность. При канонизации причислении к лику святых известных людей, адвокат дьявола должен был найти информацию, которая исключала его причисление к лику святых. Все мои победы были только потому что, я не смотрел на мир через розовые очки, я критически воспринимал все. И в какой-то момент я понял, что это рука Бога, что меня назвали таким. Я всегда играл открыто, я «подрезал крылья» тем, кто точно не был достоин сидеть на своих должностях, делал это открыто и без сожаления. Я открыто, не за спиной, шёл в бой. Если ты представитель этой профессии, то ты как гладиатор идёшь биться. Если ты выигрываешь, то повышаешься и идёшь на большую арену выступать уже перед большим количеством зрителей. Да, эта жизнь конкурентная и в ней выживает только сильнейший, а не просто умный.
Отвечу на вопрос о планах на 2022 год, и это связано с технологической юриспруденцией, в том числе. Это юриспруденция, которая поможет получить большому количеству людей доступ к правосудию. Чтобы люди могли обратиться в суд сидя дома, чтобы не приходи-лось стоять в очередях. Я думаю, те люди, которые находились в судах, они в ужасе от той мрачной обстановки и огромного количества очередей. Я не знаю ещё такого случая, когда бы дела рассматривались установленным сроком, всегда все продлевается и делается медленно. Поэтому эта система нуждается в реформировании, и это не только у нас в стране, но и во всем мире. У меня очень амбициозные и большие цели, которые вне всякого сомнения я реализую, потому что знаю, как это все делается и реализуется.

— Это все будет в цифровом формате, как я понимаю?

— Да, конечно, исключительно в цифровом формате. Назад в прошлое не будет.

— И в завершение интервью, небольшое пожелание нашим читателям на 2022 год.

— Сейчас я думаю, все понимают, что жизнь не такая простая: пандемия внесла свои коррективы. Но я считаю, что у читателей журнала есть уникальная возможность — читать то, о чем мы говорим, уделить этому время, и понимать, что мир меняется, что все сейчас уходит в цифры. Всем желаю удачи, не бойтесь происходящего, смотрите на жизнь оптимистично!

— Огромное спасибо за интервью, за уделённое время. Мы всегда готовы впитать Ваш опыт, накопленный за такое долгое время.